Статьи

Версия для печати

Все статьи | Статьи за 2006 год | Статьи из номера N2 / 2006

Неформальные бизнес-группы: особенности налогового статуса

Разгильдеев А.В.,

Институт налогов
и налогообложения Финансовой
академии при Правительстве РФ,

Селезнев П.С.,
главный экономист отдела бизнес-
планирования инвестиционно-консалтинговой
компании «ТОНАП», Институт математических
методов в экономике и антикризисного управления
Финансовой академии при Правительстве РФ

Система налогового администрирования, направленная на конкретное юридическое лицо, во многом обречена на неудачу. Субъектный состав неформальной бизнес-группы (НБГ) заранее предопределяет набор типовых схем ухода от налогов, поэтому оценка НБГ как объекта налогового администрирования выгодно отличается от попыток отследить и проверить все сделки юридических лиц, расположенных на одной территории и подведомственных обычной районной налоговой инспекции. Современные крупные предприятия-холдинги включают целый ряд звеньев—центров ответственности, расположенных в разных концах страны и за рубежом, о чем свидетельствует опыт большинства российских сырьевых компаний. Этим фактом, как кажется, и было обусловлено создание межрегиональных инспекций ФНС России.

ПОНЯТИЕ НЕФОРМАЛЬНОЙ БИЗНЕС-ГРУППЫ

Экономическая и юридическая наука по-разному подходят к определению предприятия. Предприятие в том смысле, в каком его понимают экономисты, представляет собой субъект, производящий товары и стремящийся реализовать их в процессе обмена. Иными словами, экономическая теория фирмы изучает предприятие как особый субъект рынка, а не простую сумму материальных предметов, заключенных за оградой фермы или стенами завода.<*>

<*> Гальперин В.М., Игнатьев С.М., Моргунов В.И. Микроэкономика. Т.1 — М.: Экономическая школа, 2002. — С. 245.

С юридической точки зрения, предприятие — это имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности<*>, совокупность недвижимого имущества, принадлежащего физическому или юридическому лицу. При этом основной целью деятельности юридических лиц — коммерческих организаций — является извлечение прибыли. Между тем цель деятельности юридического лица является лишь «декларацией», имеющей значение для выбора организационно-правовой формы при учреждении и не имеющей ничего общего с реальностью.

<*> Гражданский кодекс Российской Федерации. — Ст. 132.

Иными словами, в ряде случаев не существует никаких оснований утверждать о совпадении экономического предприятия и его организационно-правовой формы, скорее можно говорить о существовании неформальной бизнес-группы (НБГ)<*>, связанной единым управлением совокупности различных юридически обособленных единиц, выступающих внешне как самостоятельные юридические лица, но фактически являющихся отдельными звеньями хозяйственной деятельности единого объединения.

<*> Термин впервые введен в книге Яковлева А.А., Кузнецова П.В., Фоминых А.К. (Идентификация неформальных бизнес-групп для целей налогового администрирования. — М.: Ассоциация исследователей общественного сектора, 2001).

Неформальная бизнес-группа возникает в том случае, когда одно или несколько подразделений одного предприятия (например, его бухгалтерия, заводоуправление, отдельные цехи) становятся отдельными юридическими лицами. Очевидно, что юридическое лицо — цех или бухгалтерия — само по себе прибыль не извлекает, а лишь является звеном общей производственной цепи. Между тем функционирование НБГ имеет существенные последствия в целях налогообложения. Достаточно упомянуть такие явления, как трансфертное ценообразование, фиктивные сделки, «фирмы-однодневки», вспомнить реакцию государства на сложившуюся ситуацию (проект введения «НДС-счетов» со стороны Минфина России, отчеты Счетной палаты РФ о трансфертном ценообразовании в «Роснефти» и других нефтяных компаниях), и станет очевидно, что все они являются проявлениями одной и той же общей болезни, лечение которой пока предполагается исключительно путем ликвидации неприятных симптомов. В то же время отметим, что некоторые правовые инструменты, необходимые для решения проблемы охвата экономическим «предприятием» множества юридических лиц, все же существуют.

Налоговое регулирование НБГ

Условно можно выделить несколько стратегических подходов к налоговому регулированию НБГ<*>. Первый подход, применявшийся в России до введения в действие общей части Налогового кодекса в 1999 году, в принципе не предусматривал никаких механизмов признания юридических лиц зависимыми для целей налогообложения. Второй подход, реализованный в НК РФ, признает наличие взаимосвязи между членами группы. При этом выделяются негативный и позитивный аспекты такого признания. Негативный аспект выражается в выработке государством различных форм противодействия трансфертному ценообразованию и иным формам ухода от налогов, предпринимаемым в рамках группы. Позитивный аспект: полное или частичное освобождение от налогообложения хозяйственных операций между взаимозависимыми лицами (например, не признается доходом в целях исчисления налога на прибыль поступление имущества от лиц, доля которых в уставном капитале организации составляет более 50%). Третий подход: система консолидированного налогообложения (СКН), включенная в первоначальный проект Налогового кодекса, но не принятая законодателями.

<*> Иконникова О.А. Обзор по теме «Консолидированная группа налогоплательщиков». — М.: ООО «Ремида Аудит», 2003.

Сущность СКН заключается в том, что группа взаимосвязанных предприятий рассматривается как единый налогоплательщик; исполнение обязанностей по уплате налогов от имени всей группы осуществляет головная организация; по налоговым обязательствам группы заполняется единая налоговая декларация; доходы и убытки членов группы, возникшие после консолидации, объединяются с возможностью их взаимозачета (как следствие, ведение консолидированной отчетности); внутригрупповые операции освобождены от налогообложения. Интересно отметить, что СКН, будучи исключенной из окончательного текста НК РФ, все же существует, поскольку предусмотрена в законе «О финансово-промышленных группах»<*>, принятом в 1995 году. Правительство РФ и Минфин России, в свою очередь, разработали порядок и методику ведения и составления консолидированного учета и отчетности<**>.

<*> Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. N 190-ФЗ «О финансово-промышленных группах». — С.13.

<**> См.: Постановление Правительства РФ от 09.01.1997 г. № 24 «Порядок ведения сводных (консолидированных) учета, отчетности и баланса финансово-промышленной группы», Приказ Минфина России от 30.12.1996 N 112 «О Методических рекомендациях по составлению и представлению сводной бухгалтерской отчетности».

Следует признать, что система консолидированного налогообложения является, по-видимому, оптимальной схемой избежания противоречия между экономическим и юридическим содержанием понятия предприятия, но в силу того, что требует от самого налогоплательщика указания границ своей группы, она не может быть применена эффективно в настоящее время.

Итак, как было показано выше, в настоящее время применяется второй подход к налогообложению неформальных бизнес-групп. Нормы НК РФ, содержащие такие положения, приведены в табл. 1.

Таблица 1

Нормы НК РФ, регулирующие налогообложение групп предприятий<*>

<*> Иконникова О.А. Обзор по теме «Консолидированная группа налогоплательщиков» — М.: ООО «Ремида Аудит», 2003.

Норма НК РФ

Содержание

Аспект регулирования

Статья 20
Взаимозависимые лица

Устанавливает критерии взаимозависимости юридических лиц

Нейтральный

Пункт 2 статьи 23

Устанавливает обязанность организаций письменно сообщать в налоговый орган по месту учета обо всех случаях участия в российских и иностранных организациях — в срок не позднее одного месяца со дня начала такого участия

Нейтральный

Подпункт 16 пункта 1 статьи 31

Закреплена возможность взыскания налоговой задолженности дочерней организации с основной и наоборот

Негативный

Статья 40

Устанавливает принципы определения цены товаров, работ или услуг для целей налогообложения (в том числе по операциям между взаимозависимыми лицами)

Негативный

Пункт 8 статьи 50

При осуществлении реорганизации юридического лица в форме выделения возможно солидарное исполнение образовавшимися в результате юридическими лицами обязанностей по уплате налогов

Негативный

Подпункт 11 пункта 1 статьи 251

К доходам, не учитываемым при определении налоговой базы по налогу на прибыль организаций, относятся также доходы, полученные российской организацией безвозмездно при наличии 50-процентного участия: а) передающей организации в получающей; б) получающей организации в передающей; в) физического лица в получающей организации

Позитивный

 

Основополагающей здесь является ст. 20 НК РФ, устанавливающая само понятие взаимозависимости юридических лиц — таковыми для целей налогообложения признаются физические лица и (или) организации, отношения между которыми могут оказывать влияние на условия или экономические результаты их деятельности или деятельности представляемых ими лиц (в НК РФ указываются и примеры таких отношений). Понимая, что предвидеть все фактические обстоятельства взаимозависимости невозможно, законодатель в п. 2 ст. 20 НК РФ предоставил суду право признания лиц взаимозависимыми, если отношения между ними могут повлиять на результаты сделок по реализации товаров, работ и услуг.

Последствия признания лиц взаимозависимыми заключаются в том, что налоговый орган в силу п. 1 ст. 40 НК РФ наделяется правом проверки цен по сделкам (т.е. может проверять факт трансфертного ценообразования).

ПОНЯТИЕ ВЗАИМОЗАВИСИМОСТИ В НАЛОГОВОМ ПРАВЕ РОССИИ

С 1999 года понятие взаимозависимости вошло в налоговое право России. В целом его использование не вызывало затруднений, и суды часто удовлетворяли иски налоговых органов. Очевидно, что чем более высока цена игры, тем более оригинальные способы ухода от налогов применяются. Поэтому разумные и изобретательные (но недобросовестные) налогоплательщики вряд ли будут заключать договоры по завышенным или заниженным ценам со своими же учредителями, их родственниками. Эти и некоторые другие условия прямо перечислены в п. 1 ст. 20 НК РФ, а значит, являются безусловными признаками взаимозависимости организаций.

Говоря ранее о зависимости лиц, мы подчеркивали, что имеются в виду лишь цели налогообложения. В то же время Гражданский кодекс 1994 года содержит свои собственные частно-правовые нормы о зависимости (в отличие от публично-правовых норм НК РФ). Различие между частными и публичными отраслями права обусловлено тем, что первые регулируют отношениях равных, а вторые — отношения власти и подчинения. Важно отметить то, что признание организаций или физических лиц зависимыми или дочерними по смыслу ГК РФ и взаимозависимыми по смыслу НК РФ влечет различные последствия в сфере налогообложения. В частности, в соответствии с п. 16 ст. 31 НК РФ налоговые органы наделяются правом предъявлять иски о взыскании задолженности по налогам дочерних и зависимых обществ с основных обществ. Согласно п. 1 ст. 105 ГК РФ хозяйственное общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное общество или товарищество в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом. Требование к признанию общества зависимым — участие одного в другом более 20% УК или 20% голосующих акций АО (п. 1 ст. 106 ГК). Таким образом, перечень условий признания одной организации дочерней по отношению к другой не является закрытым. Факт такого признания порождает право на взыскание налоговой задолженности, но не проверки цен по договорам.

Очевидно, что разделение правовых последствий признания организаций зависимыми или дочерними, взаимозависимыми соответственно по смыслу ГК РФ и НК РФ во многом надуманно. Если организация А является зависимой от организации Б (например, Б — учредитель А с долей участия более 20%), то данные организации автоматически будут являться и взаимозависимыми в силу прямого указания в ст. 20 НК РФ. Если же организация А является дочерней по отношению к организации Б (то есть Б каким-либо образом влияет на все решения А, в том числе и решения по сделкам), то и в целях налогообложения суд вынужден будет признать данные организации взаимозависимыми в отношении налогообложения результатов конкретной сделки.

Кроме того, грань между рассматриваемыми понятиями из разных отраслей права по существу была ликвидирована Конституционным Судом РФ, вынесшим решение по проверке конституционности ст. 20 НК РФ.

Несмотря на то, что решение вынесено в форме Определения<*> (т.е. противоречия между нормами закона и Конституции не выявлено), «конституционно-правовой смысл» п. 2 ст. 20 НК РФ оказался во многом противоположным тому смыслу, который ранее придавался этой норме в арбитражных судах.

<*> Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. № 441-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Нива-7» на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 2 статьи 20, пунктами 2 и 3 статьи 40 Налогового кодекса Российской Федерации».

По мнению организации, подавшей заявление в КС РФ, норма, позволяющая суду устанавливать взаимозависимость лиц, является расплывчатой, неопределенной и создает препятствия к осуществлению предпринимательской деятельности. В определенном смысле это верно, поскольку для недобросовестных организаций эта норма действительно является существенным препятствием. На протяжении всего текста своего определения КС РФ проводит линию о самостоятельности судебной власти и справедливом, независимом, объективном и беспристрастном правосудии, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела. В завершении делается вывод: право признать лица взаимозависимыми по иным основаниям, не предусмотренным п. 1 ст. 20 НК РФ, может быть использовано судом лишь при условии, что эти основания указаны в других правовых актах, а отношения между этими лицами объективно могут повлиять на результаты сделок по реализации товаров (работ, услуг). Таким образом, как это может показаться на первый взгляд, Конституционный Суд РФ значительно ограничил судебное усмотрение, сведя его к обоснованию взаимозависимости нормами специального законодательства, в том числе гражданского. Это решение кардинально изменило судебную практику, будучи донесенным до налогоплательщиков авторами всевозможных бухгалтерских изданий в несколько искаженном виде<*>, и теперь уже арбитражные суды не находят оснований установления взаимозависимости лиц<**> — целый пласт схем ухода от налогов легализован. Достаточно найти соответствующую организационно-правовую форму, для которой специальными законами не установлены ограничения на действия должностных лиц. Ограничения предусмотрены ранее отмеченными статьями ГК РФ (дочерние и зависимые общества), а также в законах «Об обществе с ограниченной ответственностью», «Об акционерных обществах», «О конкуренции...»<***>.

<*> См.: Старостина Т.В. Какая зависимость правильная //Учет, налоги, право. — 2004. — № 7; Карсетская Е. Судебная хроника //Новая бухгалтерия. — 2004. — № 4.
<**> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 12 июля 2004 г. № А05-11487/03-19.
<***> Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (ст. 45), Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (ст. 81), Закон РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-I «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» (ст. 4).

Однако, по нашему мнению, произошла уже как минимум вторая попытка некорректного толкования решения КС РФ, вызванного, к сожалению, использованием в Определении не совсем удачной фразы о «других правовых актах», которая, будучи воспроизведенной вне контекста всего предыдущего текста решения КС РФ, приводит к ошибке. Первая попытка, приведшая к многомиллионным потерям бюджета, есть ничто иное как определение момента исполнения налоговой обязанности поступлением денежных средств в бюджет или моментом выставления платежного поручения банку. КС РФ в 1998 году признал в качестве такового момент выставления платежного поручения. При этом было упущено, что в мотивировочной части решения КС РФ речь шла исключительно о добросовестных налогоплательщиках, у которых на расчетном счете достаточно средств для уплаты налога. Ситуация была исправлена лишь в 2001 году путем издании специального разъяснения КС РФ.

В данном же случае было упущено то, что Конституционный Суд РФ в своем определении указал и на то, что установление взаимозависимости лиц может быть произведено и с применением ст. 431 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой, если буквальное значение условий договора не позволяет определить его результаты, суд выясняет действительную общую волю сторон с учетом цели договора, принимая во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота и последующее поведение сторон.

Иными словами, право суда признавать лица взаимозависимыми обусловлено в широком смысле всем гражданским законодательством, и в частности нормами ГК РФ о толковании договоров. Нетрудно заметить, что в таком случае КС РФ в сущности не изменяет правоприменительную практику п. 2 ст. 20 НК РФ, т.к. и ранее суды определяли факт взаимозависимости по неограниченному числу косвенных признаков, выражающих действительную волю сторон.

Таким образом, роль судебного усмотрения в признании организаций взаимозависимыми не изменилась. Однако в арбитражной практике имеются примеры и того, когда при всей очевидности применения схем ухода от налогов и одновременном наличии нескольких безусловных признаков взаимозависимости суд выносит положительное для налогоплательщика решение.

Рассмотрим одно из дел 2001—2002 гг. Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области<*> : налоговая инспекция против ООО «Завод Икс» и ООО «Завод Икс-2».<*> Одно только указание на стороны в процессе позволяет сделать предположение о том, что в реальности существует лишь один завод, но в финансовой отчетности их два, а поскольку истцом выступает налоговый орган, то один из «заводов» скорее всего убыточен и его налогоспособность близка к нулю, а второй — высокорентабелен. Так рассуждает любой грамотный экономист.

<*> См.: Решение арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 21 ноября 2001 г. по делу № А56-17968/01; Постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 11 марта 2002 г. № А56-17968/01; Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 15 мая 2002 г. № А56-17968/01.
<**> Названия ООО изменены.

Обстоятельства дела:

1. Завод «Икс», заключая договоры с контрагентами, указывал, что выручка поступает на счета завода «Икс-2»; завод «Икс», обладая рядом векселей, поручал получать денежные средства по ним (включая проценты) заводу «Икс-2»; в силу агентских договоров кредиты от имени завода «Икс» получает завод «Икс-2»; аналогичным образом обстоят дела с выплатой заработной платы работникам одного завода из кассы другого.

2. Два заместителя директора завода «Икс» являются директором и заместителем директора завода «Икс-2».

3. Завод «Икс» владеет 40% акций фирмы «Игрек», которая, в свою очередь, полностью владела заводом «Икс-2» на момент его создания, но спустя несколько лет продала 90% акций завода «Икс-2» частным лицам.

Ситуация, казалось бы, более чем очевидна. Один из «заводов» оказался центром затрат (и налогов), а второй — центром прибыли, который ничего не реализовывал, а следовательно, не создавал налоговую базу, в частности, по налогу на прибыль, НДС.

Арбитражный суд первой инстанции не нашел оснований для признания заводов взаимозависимыми лицами в принципе. Дело пересматривалось в апелляционном порядке в том же суде в другом составе судей: одно общество было признано дочерним по отношению к другому, но в то же время суд не нашел оснований для удовлетворения справедливого требования налоговых органов, мотивировав это тем, что в актах проверки завода «Икс-2» (который, как показалось суду, был привлечен к налоговой ответственности) не был указан ряд реквизитов (не указано, какой налог подлежит взысканию с завода «Икс-2», за какой период, не указан период начисления пени и сумма штрафа, а также не названы документы, на основании которых за заводом «Икс-2» числится недоимка). Странность ситуации заключалась в том, что эти реквизиты не могли быть заполнены при всем желании налоговых инспекторов — документ, на основании которого недоимка числится за заводом «Икс-2», это ничто иное как решение суда по рассматриваемому делу (о взыскании с дочерней «Икс-2» налоговой задолженности материнской «Икс» на основании п. 16 ст. 31 НК РФ), а вывод суда о привлечении к налоговой ответственности второго завода элементарно не основан на законе!

Но самым оригинальным (по степени логичности выводов) можно назвать решение третьей инстанции — окружного Федерального Арбитражного Суда, который посчитал, что:

1. Один завод другим непосредственно не управляет, а опосредованное владение через фирму-посредника ни о чем само по себе не говорит.

2. Полное совпадение руководства обоих заводов говорит не о возможности влияния на решения органов, им возглавляемых, а о возможности взаимного влияния этих должностных лиц друг на друга (!).

3. Что касается договоров комиссии и агентских договоров, существовавших между заводами и предусматривавших поступление и выплату денежных средств одним заводом по просьбе (от имени) другого, то такие условия договоров предусмотрены ГК РФ (при этом суд не обратил внимание на то, что цель заключения договоров исключительно антиналоговая и форма превалирует над сущностью).

Как отмечает С. Шаталов, «правила, по которым определяются доли участия при косвенном (через третьи организации) участии, с одной стороны, прописаны неточно, а с другой — неприменимы для многих практических случаев. Так, они не «работают» в случаях, когда две организации обмениваются собственными акциями. Точно так же они неприменимы в любых ситуациях, где в сложных и разветвленных схемах взаимного участия появляются «замкнутые циклы» (например, компания А участвует в компании В, В — в С, а компания С участвует в компании А). Между тем по таким «циклическим схемам» организованы все вертикально интегрированные нефтяные компании, а также многие холдинги, включающие в свой состав оффшорные компании»<*>. Как было показано выше, суд не готов применить соответствующие статьи законов и в более простых случаях опосредованного участия одной компании в другой.

<*> Шаталов С. Налоговый кодекс РФ и проблемы налогового законодательства //Бухгалтерский учет. — 2000. — № 4.

С другой стороны, широко известно решение Арбитражного Суда г. Москвы<*>, который по во многом аналогичному делу (с тем отличием, что речь шла о нефтяной компании «Юкос», а количество взаимозависимых организаций исчислялось десятками) признал требования налоговых органов правомерными, а поведение организации, заключавшей договоры агентирования со своими «дочками», размещенными в оффшорах, — недобросовестным.

<*> См.: Решение Арбитражного суда Москвы от 26 мая 2004 г. по делу №А40-17669/04-109-241.

Отметим, что в этом деле представители ответчика — нефтяной компании — утверждали, что установление взаимозависимости лиц может повлечь лишь последствия, предусмотренные Налоговым кодексом РФ, то есть доначисление налогов дочерним организациям исходя из рыночных цен, а не перевод обязанности уплаты доначисленных налогов дочерних организаций материнской компании (именно здесь и проявляется различие в терминологии о зависимости лиц в ГК РФ и НК РФ). Однако после того как решение по делу состоялось, мы можем утверждать то, что признание лиц взаимозависимыми в принципе может повлечь и иные последствия, например, из данного факта можно сделать вывод о налоговой недобросовестности материнской компании.

Как известно, понятие недобросовестности, впервые введенное Конституционным Судом РФ, является достаточно субъективным и как таковое не содержится ни в одном нормативно-правовом акте уровня закона. С нашей точки зрения, его использование нецелесообразно, поскольку не раскрывает смысл тех действий налогоплательщика, которые могут быть квалифицированы как «недобросовестные». Непонятно, как можно считать незаконными действия, совершенные в точном соответствии с нормативными предписаниями и более того, приведшие к увеличению чистой прибыли организации. Разве неизвлечение прибыли есть основная цель деятельности юридического лица?

Как кажется, более рациональным являлось бы использование другого известного правового института «злоупотребления правом». Злоупотребление правом, так же как и недобросовестность легального определения, не имеет, но характеризуется особой санкцией. В частности, ст. 10 ГК РФ устанавливает, что в случае злоупотребления правом лицом суд откажет в удовлетворении его требований, пусть они и основаны на законе. Наличие такой санкции, прямо не предусматривающей какие-либо материальные последствия для лица, злоупотребившего субъективным правом, позволяет уйти от споров относительно законности или незаконности уклонения от уплаты налогов. В этом случае «оптимизирующая налогообложение» организация использует средства, предоставленные законом, но, принося вред общественным интересам и создавая легальную видимость наличия деловой цели в своих действиях, злоупотребляет правом, а потому ее требования к налоговым органам должны быть отклонены судом.

Подытоживая все сказанное выше, хотелось бы еще раз отметить актуальность рассматриваемой темы. Инструментальные средства, предоставленные законом, не позволяют эффективно доказывать факты взаимозависимости юридических лиц. По нашему мнению, различие в определении зависимости-взаимозависимости-дочерности, существующее в настоящее время в разных отраслях права, ничем не обусловлено, а в свете решения Конституционного Суда РФ несущественно. В большинстве случаев решение вопроса о признании факта зависимости организацией и физических лиц отнесено на судебное усмотрение, которое различается даже на уровне окружных арбитражных судов. Бесспорно, усмотрение суда в налоговых спорах — явление очевидное и необходимое. С нашей точки зрения, бессмысленно пытаться указывать в законе четкие цифры, обозначающие границы участия в капитале, отклонения цен, поскольку налогоплательщик всегда будет учитывать установленные пределы (будет участвовать в капитале на 19% при условии, что нижняя граница для признания взаимозависимости — 20%), также бессмысленно устанавливать закрытые списки случаев взаимозависимости. В таком случае налогоплательщик становится черепахой, которую Ахиллес-государство не способно догнать никогда — «дыры» в законах закрываются слишком поздно.

Гораздо более рациональным можно считать предложение, сделанное еще в октябре 2004 года заместителем министра финансов РФ Сергеем Шаталовым, который предложил зафиксировать законодательно ряд принципов, суть которых заключается в том, что каждая сделка должна преследовать получение экономической выгоды, а не служить уходу от налогов.<*> Цель такой законодательной инициативы объясняется необходимостью дать судам те правовые принципы, которые определяли бы суть налогового судопроизводства. Но в то же время сферу применения данных принципов следует ограничить лишь тем кругом вопросов, который в соответствии с НК РФ отнесен к судебному усмотрению.

<*> Ткачук Т. Налоговый ад //Секрет фирмы. — 2004. — № 40. — С.16.

Отдельные номера журналов Вы можете купить на сайте www.5B.ru
Оформление подписки на журнал: http://dis.ru/e-store/subscription/



Все права принадлежат Издательству «Финпресс» Полное или частичное воспроизведение или размножение каким-либо способом материалов допускается только с письменного разрешения Издательства «Финпресс».